Настой на снах в пустынном Судаке…
Мне с той землей не быть накоротке,
она любима, но не богоданна.
Алчак-Кая, Солхат, Бахчисарай…
Я понял там, чем стал Господень рай
после изгнанья Евы и Адама.

Как непристойно Крыму без татар.
Шашлычных углей лакомый угар,
заросших кладбищ надписи резные,
облезлый ослик, движущий арбу,
верблюжесть гор с кустами на горбу,
и все кругом — такая не Россия.

Я проходил по выжженным степям
и припадал к возвышенным стопам
кремнистых чудищ, див кудлатоспинных.
Везде, как воздух, чуялся Восток —
пастух без стада, светел и жесток,
одетый в рвань, но с посохом в рубинах.

Который раз, не ведая зачем,
я поднимался лесом на Перчем,
где прах мечей в скупые недра вложен,
где с высоты Георгия монах
смотрел на горы в складках и тенях,
что рисовал Максимильян Волошин.

Буддийский поп, украинский паныч,
в Москве француз, во Франции москвич,
на стержне жизни мастер на все руки,
он свил гнездо в трагическом Крыму,
чтоб днем и ночью сердце рвал ему
стоперстый вопль окаменелой муки.

На облаках бы — в синий Коктебель.
Да у меня в России колыбель
и не дано родиться по заказу,
и не пойму, хотя и не кляну,
зачем я эту горькую страну
ношу в крови как сладкую заразу.

О, нет беды кромешней и черней,
когда надежда сыплется с корней
в соленый сахар мраморных расселин,
и только сердцу снится по утрам
угрюмый мыс, как бы индийский храм,
слетающий в голубизну и зелень…

Когда, устав от жизни деловой,
упав на стол дурною головой,
забьюсь с питвом в какой-нибудь клоповник,
да озарит печаль моих поэм
полынный свет, покинутый Эдем —
над синим морем розовый шиповник.

Борис Чичибабин (1923 - 1994) - Судакские элегии, 2. 1974



Максимилиан Волошин (1877 - 1932) - Облака. 1929

28 мая 1877 года родился Максимилиан Волошин (1877-1932)

Небо в тонких узорах
Хочет день превозмочь,
А в душе и в озерах
Опрокинулась ночь.

Что-то хочется крикнуть
В эту черную пасть,
Робким сердцем приникнуть,
Чутким ухом припасть.

И идешь и не дышишь...
Холодеют поля.
Нет, послушай... Ты слышишь?
Это дышит земля.

Я к траве припадаю.
Быть твоим навсегда...
"Знаю... знаю... все знаю",-
Шепчет вода.

Ночь темна и беззвездна.
Кто-то плачет во сне.
Опрокинута бездна
На водах и во мне.

Максимилиан Волошин, 6 июля 1905 г.


Максимилиан Волошин

…Спокойствие душу объемлет,
И я никуда не иду.
Здесь концерты, вечера, спектакли, скандалы,
Саратовцы, судя по газетам, мятутся.
А я сижу дома и задаю концерты себе одному.
В них вместо звуков — все краски,
А инструменты — кружева, и шёлк, и цветы.
Я импровизирую на фоне фантазии,
А романтизм — мой всесильный капельмейстер,
И мне кажется иногда, что я на каком-то
необитаемом острове.
И действительность
как будто не существует,
Мечты мои всегда впереди.
Они мне создают целые симфонии,
Тоска меня мучит, музыкальная тоска
по палитре, быть может.
Где я найду моих женщин прекрасных?
Чьи женские лица и руки
жизнь дадут моим мечтам?
И я никуда не иду,
Спокойствие душу объемлет…

Читая эти строки Борисова-Мусатова, невольно вспомнилась весьма своеобразная концепция мусатовского творчества, предложенная Максимилианом Волошиным (Лики творчества. Блики. В.Э. Борисов-Мусатов). Он видел в Борисове-Мусатове вовсе не певца водоёмов и цветущих садов и уж никак не пейзажиста. На взгляд Волошина, этот мастер принадлежит к числу художников, "влюблённых в специфическую некрасивость женских лиц, которые силой своей любви создают из "некрасивости" новую Красоту". ( Далее... )


Борисов-Мусатов - Девушка с ожерельем, 1904, х.м., частная коллекция

Любопытным и неожиданным открытием для меня оказалось то, что Борисов-Мусатов, в своих творческих исканиях, использовал фотографию, которой занимался весьма серьёзно и даже экспериментировал с цветом.
В фотографии Борисов-Мусатов - всё тот же большой мастер, это чувствуется в каждом снимке.

Об этом - интереснейший пост galimatja_44: Фотограф и художник Виктор Борисов-Мусатов


Фотоэтюд для картины «Одиночество». На снимке Е.Э. Мусатова, сестра художника

( Читать далее )

Когда февраль чернит бугор
И талый снег синеет в балке,
У нас в Крыму по склонам гор
Цветут весенние фиалки.
Они чудесно проросли
Меж влажных камней в снежных лапах,
И смешан с запахом земли
Стеблей зеленых тонкий запах.
И ваших писем лепестки
Так нежны, тонки и легки,
Так чем-то вещим сердцу жалки,
Как будто бьется, в них дыша,
Темно-лиловая душа
Февральской маленькой фиалки.

Максимилиан Волошин, 1913


Максимилиан Волошин. Холмы из мрамора и горы из стекла, 1929, ФКГ

( +4 )

К этим гулким морским берегам,
Осиянным холодною синью,
Я пришла по сожженным лугам,
И ступни мои пахнут полынью.

Запах мяты в моих волосах,
И движеньем измяты одежды;
Дикой масличной ветвью в цветах
Я прикрыла усталые вежды.

На ладонь опирая висок
И с тягучею дремой не споря,
Я внимаю, склонясь на песок,
Кликам ветра и голосу моря...

Максимилиан Волошин, май 1909, Коктебель


Павел Тараненко. Облако

( +1 )

Как глаз на расползающийся мир
Свободно налагает перспективу
Воздушных далей, облачных кулис
И к горизонту сводит параллели,
Внося в картину логику и строй, -
Так разум среди хаоса явлений
Распределяет их по ступеням
Причинной связи времени, пространства
И укрепляет сводами числа.

Мы, возводя соборы космогоний,
Не внешний в них отображаем мир,
А только грани нашего незнанья.
Системы мира - слепки древних душ,
Зеркальный бред взаимоотражений
Двух противопоставленных глубин.
Нет выхода из лабиринта знанья,
И человек не станет никогда
Иным, чем то, во что он страстно верит.

Так будь же сам вселенной и творцом,
Сознай себя божественным и вечным
И плавь миры по льялам душ и вер.
Будь дерзким зодчим вавилонских башен
Ты, заклинатель сфинксов и химер.

Максимилиан Волошин. Путями Каина. XI. Космос


Pieter Bruegel the Elder (1525–1569). The Tower of Babel. 1563


Tron Legacy - Adagio For TRON - Daft Punk

( Eще 22... )

Дверь отперта. Переступи порог.
Мой дом раскрыт навстречу всех дорог.
В прохладных кельях, беленых известкой,
Вздыхает ветр, живет глухой раскат
Волны, взмывающей на берег плоский,
Полынный дух и жесткий треск цикад.



( +++ )

Обманите меня... но совсем, навсегда...
Чтоб не думать зачем, чтоб не помнить когда...
Чтоб поверить обману свободно, без дум,
Чтоб за кем-то идти в темноте наобум...
И не знать, кто пришел, кто глаза завязал,
Кто ведет лабиринтом неведомых зал,
Чье дыханье порою горит на щеке,
Кто сжимает мне руку так крепко в руке...
А очнувшись, увидеть лишь ночь и туман...
Обманите и сами поверьте в обман.


Mary I.Macomber - Night and Her Daughter Sleep, 1902

***
И будут огоньками роз
Цвести шиповники, алея,
И под ногами млеть откос
Лиловым запахом шалфея,
А в глубине мерцать залив
Чешуйным блеском хлябей сонных,
В седой оправе пенных грив
И в рыжей раме гор сожженных.
И ты с приподнятой рукой,
Не отрывая взгляд от взморья,
Пойдешь вечернею тропой
С молитвенного плоскогорья...
Минуешь овчий кош, овраг...
Тебя проводят до ограды
Коров задумчивые взгляды
И грустные глаза собак.
Крылом зубчатым вырастая,
Коснется моря тень вершин,
И ты возникнешь, млея, тая,
В полынном сумраке долин.

14 июня 1913




( +1 )

Фиалки волн и гиацинты пены
Цветут на взморье около камней.
Цветами пахнет соль... Один из дней,
Когда не жаждет сердце перемены
И не торопит преходящий миг,
Но пьет так жадно златокудрый лик
Янтарных солнц, просвеченный сквозь просинь.
Такие дни под старость дарит осень...

Максимилиан Волошин
20 ноября 1926
Коктебель


Photo by nataliso